Так распорядилась судьба: повезло мне (или не повезло), что обе московские драмы прошли буквально в миллиметре от меня, по касательной, так сказать…
20 лет назад, 18.08.1991 я только-только вернулся из Москвы, где проходил музейную практику и завалившись на свою малую родину (провинциальный городок, затерявшийся на просторах Донбасса), пребывал в блаженном покое и безделье. Отдыхал от трудов праведных.
Грязная и великолепная Москва с разгулом откровенных ругательств в адрес высших лиц СССР и оголтелого антисоветизма поразила воображение юного провинциала. Но, ничегошеньки не говорило о том, что произойдет нечто сверхординарное. Поэтому, когда вместо обычной телепрограммы я увидел на экране привычное еще с череды похорон «Лебединое озеро», слегка напрягся. А уж официальное сообщение о создании ГКЧП потрясло меня изрядно. Все-таки впервые в жизни я переживал государственный переворот. Да еще в тех интерьерах, откуда сам только прибыл.
Сидеть дома было невмоготу, поэтому отправился бродить по летнему пропыленному Коммунарску, послушать чего говорит народ. Народ был спокоен. Никаких митингов протеста ниоткуда, и общее настроение облегчения: «Ну, наконец-то…. Прикрутят языки этим дерьмократам… Наведут порядок наконец… заткнут постылого Мишку Меченого».
Было радостно, что собственные настроения попали в унисон с большинством. Ибо я и в те времена, несмотря на возраст, был убежденным «антиперестройщиком». В студенческой общаге повесил над койкой портрет Брежнева и старательно отшивал все попытки «демократически» настроенных соучеников его удалить. Вступил в «Интердвижение», клял националистов-руховцев и ругался с демократами. Помнится, на одном семинаре «Если бы я стал президентом» даже серьезно разработал и изложил довольно бодрую программу радикального наведения порядка.
19.08.1991 даже возникала мысль вступить в КПСС (до этого соответствующие порывы сдерживались категорическим нежеланием находиться в одних рядах с поганцем Горби и его приспешниками). Вспоминался визит одного прибалтийского товарища и его рассказ о тамошнем нац-беспределе, фактически поощряемом визитом секретаря ЦК Яковлева. И разумеется январские события, преданные Горбачем местные коммунисты и подставленный Рижский ОМОН.
В общем, в городе было тихо. Всех торгашей с улиц как корова языком слизнула. Вышли газеты с Постановлениями ГКЧП №1 и №2. Кстати, четко помню, было еще и №3, но его текста я не могу обнаружить нигде, пропал бесследно. Ну а потом сплошной телевизор: «Расея против хунты», Ельцин на танке, потешные московские баррикады, придурки машущие власовскими триколорами, иудейская погребальная церемония (долго потом жалел, что не записал ее на магнитофон, все-таки уникальное произведение) на похоронах одного из погибших придурков, Горби в свитере…
1 сентября вышел на учебу, опять жаркие дискуссии, реплики демократов в мой адрес «Ну порадовался немного и хватит, теперь вашим каюк»… Грустно.
А два года спустя, в конце сентября 1993 товарищи-комсомольцы приглашали с ними в Москву на антиельцинские акции. Я и собирался, но – не срослось по личным обстоятельствам. И они уехали без меня. Потом вернулись. Все. Только один привез пулю в плече – столичный подарочек. И один из Хасбулатовских указов с факсимиле.
Journal information