ЕДИНЫМ РОСЧЕРКОМ ПЕРА
20 января 1920 года на заседании Политбюро ЦК РКП(б) Сталин был назначен председателем Совета Украинской трудовой армии. В связи с окончанием Гражданской войны часть Красной армии направлялась на восстановление народного хозяйства, прежде всего стратегически важных угольных шахт Донбасса.
По приезде выяснилось, что ни самого Сталина, ни его подчиненных в Юзовке (ныне Донецк) видеть не хотят. Прошедший в начале февраля съезд волостных ревкомов Юзовского района принял решение об экономическом и политическом слиянии региона с Советской Россией, а не с Украиной. Даже на печатях, которыми скрепили документ, отчетливо была обозначена российская принадлежность территории.
Сталин не стал просить военной помощи у Москвы, чтобы призвать «мятежников» к порядку, а провел операцию по всем правилам бюрократической науки, в которой был силен необычайно. 15 февраля он подписывает постановление Совета Укртрударма о создании Донецкой губернии в составе Украинской ССР, которая включала - внимание! - и западную часть Области Войска Донского, которая никогда Малороссией не была. Но именно здесь располагались основные угольные месторождения бассейна. Это было чистым самоуправством: решение об отторжении территорий не входило в компетенцию руководства Трудармии, не было согласовано ни с Москвой, ни с Харьковом, который тогда был столицей Украины.
ЦК и Совнарком, не сразу придя в себя от такой лихости Кобы, 23 марта «перекройку» все же одобрили. Об украинском правительстве и говорить нечего. Основную массу населения республики составляло крестьянство, шедшее чаще всего за анархистами и эсерами. А в угольном крае преобладали рабочие, поддерживавшие большевиков. Как же не прибрать к рукам «пролетариат - могильщика буржуазии»?
Сталинский произвол имел довольно серьезные последствия. Поставленное перед фактом руководство отторгнутых российских территорий отказалось подчиняться. В Таганроге парторганизация фактически завернула назад новое начальство, присланное из Харькова. Город оказался на грани волнений, украинские власти приготовились бросить воинские части на усмирение непокорных таганрожцев. До перерастания конфликта в «горячую» фазу оставалось совсем немного, в спор пришлось вмешаться НКВД: в телеграммах, отправленных с Лубянки, предписывалось немедленно подчиниться решениям ВЦИКа и Совнаркома.
В течение весны 1920 года на спорных территориях царила настоящая неразбериха: никто точно не знал, кому принадлежат эти территории. Ростовское руководство, в том числе и военное, не спешило брать под козырек, несмотря на циркуляры Лубянки, и спустило вниз приказ не подчиняться Луганску, который был тогда центром Донецкой губернии, вошедшей, напомню, в состав УССР. Луганск, в свою очередь, требовал беспрекословного выполнения своих решений.
НАРОД И ПАРТИЯ НЕ ЕДИНЫ
А что же народ? А народ на всем протяжении конфликта был против включения Донбасса в состав Украины. Даже мнение партийных органов единством не отличалось. Так, в городе Александровск-Грушевский, переименованном в 1921 году украинским Совнаркомом в город Шахты, парторганизация изначально занимала проукраинскую позицию, так как Харьков не жалел денег на развитие угольной отрасли. А вот в Таганроге сопротивление властей удалось сломить только кадровыми перестановками.
Среди острых вопросов особенно следует выделить национальный: украинское население составляло около 40% всех жителей, поэтому политика украинизации, активно проводившаяся правительством республики, чаще всего воспринималась в штыки.
Не только это вызывало недовольство населения - основная его причина все-таки лежала в экономической плоскости. Дело в том, что каждая советская республика по-своему подходила к поддержке крестьянства. В России она была лучше, чем на Украине: например, кредитование посевным материалом осуществлялось на более выгодных для сельхозпроизводителя условиях.
Опять же, было разным положение аграрных и промышленных районов: тот же Таганрогский округ финансировался крайне слабо.
«ДОНЕЦКАЯ ГУБЕРНИЯ ДОЛЖНА БЫТЬ ЛИКВИДИРОВАНА...»
Борьба сторон продолжалась до 11 июля 1924 года, когда на заседании Политбюро ЦК РКП (б) было принято решение о возвращении части спорных районов в состав РСФСР, на что Украина выдвинула встречные требования о дополнительной передаче в ее состав территорий Приморской волости Ростовского округа и районов станции Миллерово. Некоторые партработники настаивали на том, чтобы включить в состав УССР и сам Ростов.
Тем временем Харьков отчаянно сопротивлялся возвращению Таганрогского и Шахтинского округов в состав России. Так, в апреле 1924 года газета «Советский Юг» писала: «Наибольшее возражение со стороны Украины встретил вопрос о передаче Шахтинского округа. В довоенное время этот район давал 30% выработки антрацита во всем Донецком бассейне...
Производственный план Донбасса построен именно на работе в этом районе. Поэтому постановка вопроса о передаче Шахтинского округа в состав Юго-Востока вызвала резкий протест со ссылкой на разрыв единого каменноугольного хозяйства».
Аналогичное мнение звучало и на страницах горловской «Кочегарки»: «Считаем отделение Шахтинского и Таганрогского округов неправильным, ибо этим самым распыляются революционные силы Донбасса. Промышленность раздробляется и не дает возможности создать единое хозяйство Донбасса, являющегося сердцем СССР как в смысле экономическом, так и политическом... Донецкая губерния за отсутствием двух округов должна быть ликвидирована, что, безусловно, резко отразится на состоянии Донбасса».
Когда украинские власти узнали, что большая часть Шахтинского и Таганрогского округов возвращены России, был отдан приказ о немедленном демонтаже и вывозе оборудования с предприятий. Разгрому подверглась и социальная сфера: в Шахтах прекратили строительство больницы, возобновилось оно только несколько лет спустя. Стратегически важный район был поставлен на грань разорения. Вот что об этом сообщается в заметке «Таганрогские впечатления», опубликованной газетой «Советский Юг» 19 сентября 1924 года: «На жутко тихих опустевших заводах, где раньше кипела производственная жизнь, уцелевшие от сокращения рабочие надеются на перемены к лучшему <...>. В цехах собираются кучками рабочие.
Тема разговоров одна - как перейдем к Юго-Востоку, пустим все заводы на полный ход, верят - Ростов поможет. В омертвевших цехах лихорадочно идет работа. Пришельцы из Донбасса спешно снимают моторы, станки, грузят на платформы и отправляют к себе на заводы. Стало тихо на главной, Ленинской, улице Таганрога, на ней много заколоченных и пустующих помещений. Тихий и умирающий Таганрог надо оживить».
Возвращение части территорий в Россию тем не менее позволило украинским властям одержать победу над сторонниками самоопределения региона.
15 декабря 1924 года Донецкий губернский комитет КП(б) Украины разослал партийным ячейкам секретное письмо №885/2, в котором говорилось: «Бюро большинством признало, что существование Донецкой губернии при таких условиях теряет смысл. Необходимо немедленно перейти к системе трех мощных округов, связанных непосредственно с Харьковом».
РАССЕКЛИ ГРАНИЦЕЙ
В ходе размежевания треть спорных территорий досталась Украине. Было дело, когда при разделе село оставалось в одной республике, а земли его крестьян - в другой. Доходило до того, что границы проводились по улицам одного населенного пункта.
Жители территорий, доставшихся Украине, на протяжении двух предвоенных десятилетий неоднократно подавали заявления о возвращении их районов в состав РСФСР. Последнее такое письмо, по воспоминаниям старожилов, ушло в Москву в конце августа 1941 года, когда шли бои на подступах к Донбассу. Но с мнением населения ни тогда, ни сейчас власти не считались.
...На пограничной с Украиной станции Успенка в Ростовской области автора этих строк потрясло необычное зрелище: похоронная процессия шла по пешеходному мосту над железной дорогой. Местные жители рассказали, что в 1924 году село попросту разрезали надвое, а после распада СССР выяснилось, что сами люди живут в России, а вот хоронить их приходится на территории соседнего государства.
Александр ДмитриевскийИсточник
Journal information