«Маленький мальчик нашел пулемет…», — думаю, что каждому из вас известна вторая строчка этого стихотворения. Однако же уверен, что практически никто не знает авторов легендарного цикла садистских стишков о похождениях маленького советского мальчика, места рождения сего народного фольклора, условий и причин зарождения цикла, о том, как преследовали авторов в СССР, а также о последствиях, оказанных стишками на культуру позднего СССР. Ну и, точно, мало кто, слушая садистские стишки, задумывался о глубокой социально-политической подоплеке, которую в них и закладывали авторы. Поэтому, ностальгируя о беззаботном детстве, мы сейчас отследим весь путь эволюции этих стишков и отметим на этом пути жирными галочками его ключевых авторов.

«Я спросил электрика Петрова:

"Для чего ты намотал на шею провод?"

Ничего Петров не отвечал,

Лишь висел и ботами качал!»

>
colonelcassad Записки террориста
Прочитал отличную книгу ополченца afrika_sl, который летом 2014 года воевал на Донбассе. Книга имеет непростую творческую судьбу. В силу националистических взглядов автора, которые он затрагивает и в своей книге, у него еще на стадии издания возникли проблемы с ФСБ, так как помимо изложения своих правых взглядов, он в ряде моментов нелицеприятно проходится по национальной политике РФ и некоторых особенностях войны на Донбассе затрагивающих вопросы управления "гибридной войной". Тем не менее, отнюдь не это составляет основу книги, которая представляет из себя хороший образчик "окопной прозы", где автор просто рассказывает где был и что видел, без особых попыток лепить из себя книжного героя и заниматься лакировкой окружающей действительности и в этом плане хорошо, что эта книга увидела свет несмотря на все но.

Надо признать, что пока что библиография войны на Донбассе не радует обширностью.

Есть неплохая книга Поликарпова про оборону Славянска написанная по горячим следам

Лишь только Пушкин умер, всемудрые мужи приложили палец ко лбу и задали себе вопрос: есть ли на Руси поэт?.. Долго думали они, много истратили времени, желчи и чернил и наконец решили: «А. не поэт, — пишет кудряво; Б. не поэт, — пишет гладко; В. не поэт, — не у нас печатает», и так далее. А есть поэты: по временам доходят до нашего слуха прекрасные песни, отрадные явления, носящие на себе отпечаток несомненного дарования. К таким явлениям принадлежит «Кобзарь» господина Шевченко. Жаль только, что эта книга не может быть принята нашею литературою; что это стихи — не русские; что они писаны на особенном провинциальном наречии, непонятном для большей части наших читателей. Притом, малороссийские поэты, как нам кажется, не довольно обращают внимания на то, что они часто пишут таким наречием, которого даже не существует в России: они, без церемонии, переделывают великороссийские слова и фразы на малороссийский манер, создают себе язык небывалый, которого ни одна из всех возможных Россий, — ни великая, ни средняя, ни малая, — ни белая, ни черная, ни красная, — ни новая, ни старая, — не могут признать за свой, и из этой помеси слов хохлатых и бородатых, бритых и небритых, южных и северных, на этом гибридском диалекте, хотят достигнуть поэтической славы. Слава никогда еще не была уделом изобретателей новых языков: современники Столпотворения, где первый опыт употребления смеси разнородных языков оказался столь неудачным, люди всегда поклонялись одному только умению постигать дух языка определенного, существующего, употребительного, и искусно пользоваться его природными средствами. Тут нет в виду никаких личных применений к «Кобзарю», автор его, как человек с дарованием, сам поймет справедливость этого замечания и извлечет из него нужную для себя пользу. На каком бы языке он ни писал, он — поэт. Он умеет чувствовать и высказать чувство свое ловким стихом; на каждом произведении его лежит печать поэзии, которая идет прямо к сердцу.

Думы мои, думы мои,
Лыхо мени з вами!..
[...]

Нет сомнений, что это очень милые стихи, хотя великороссийской стихотворной фразеологии здесь гораздо более, нежели народной малороссийской.

( Read more...Collapse )

                            Герберт Цукурс

Согласно свидетельству бывшего главы израильской разведки, сотрудниками "Моссада" был уничтожен лишь один нацистский преступник, которого теперь латыши считают национальным героем. Решение о проведении той операции было принято официальным Иерусалимом по политическим мотивам...

Книга, посвященная истории израильских спецслужб, которая появилась в продаже на этой неделе, содержит наиболее детальное описание ликвидации палача латвийских евреев Герберта Цукурса из всех, получивших огласку до сих пор. Авторами этого 506-страничного сочинения, которое на английском получило название "Spies Against Armageddon", являются журналист газеты "Гаарец" Йоси Мельман, специализирующийся на освещении секретных служб Израиля, и бывший журналист, а ныне бизнесмен Дан Равив.

Ликвидации Цукурса в книге посвящены три страницы (131-133). Они содержат немало деталей, которые уже освещались в газетах и исторической литературе на иврите, в первую очередь в книге Гада Шамрона "Моссад и миф", изданной в прошлом году. Но в изложении Мельмана и Равива имеется и ряд подробностей, которые до сих пор не публиковались. Они основаны на нескольких интервью с Меиром Амитом, возглавлявшим "Моссад" в 1963-68 годах. В примечаниях к книге поясняется, что его интервьюировал один из авторов в сентябре 2005 и в августе 2007. Амит скончался в 88-летнем возрасте в июле 2009 года.

Его свидетельства, публикуемые в этой книге, представляют особый интерес, поскольку ни один из бывших высокопоставленных израильских чиновников никогда не подтверждал причастность официального Иерусалима к ликвидации нацистского преступника Цукурса. В публикациях последних лет на русском языке "израильский след" в гибели этого палача упоминается лишь в качестве одной из версий. Это касается и академической литературы, посвященной истории Второй мировой войны и Холокоста. Так, в книге "Прибалтийский фашизм: история и современность" Михаила Крысина, изданной в Москве в 2007 году, отмечается, что "обстоятельства его убийства остались невыясненными". А в уникальной энциклопедии "Холокост на территории СССР", изданной в Москве в 2009 году под редактурой наиболее авторитетного российского исследователя по данной тематике Ильи Альтмана, по этому поводу сказано: "23.2.1965 труп Цукурса был обнаружен в Монтевидео (Уругвай), куда он бежал, опасаясь возмездия израильских спецслужб. По одной из версий, Цукурс был выслежен и убит уцелевшим узником рижского гетто. В современной Латвии Цукурса называют национальным героем".

Меир Амит (фото Давида Гурфункеля)

В свою очередь, Мельман и Равив пишут со слов Амита, что в 1964 году он отдал указание разыскать и уничтожить Цукурса. "Я и глава правительства Эшколь, который дал разрешение на осуществление операции, пришли к выводу, что после огромного впечатления, оставшегося от процесса над Эйхманом в Иерусалиме, не будет смысла в проведении еще одного суда, - свидетельствовал тогдашний глава "Моссада". - Любой такой процесс казался бы ничтожным по сравнению с Эйхманом и не отвечал бы своей воспитательно-исторической цели. Я счел более легким, менее сложным и более эффективным его (Цукурса) ликвидировать".

Как отмечают авторы, данное решение не было продиктовано лишь жаждой мести. Оно преследовало и политические цели. К тому времени ряд государств Западной Европы, в частности Германия, стали уклоняться от задержания и проведения судебных процессов над нацистскими преступниками. Посредством ликвидации палача латвийских евреев Эшколь и Амит давали понять европейским правительствам, что, если они не займутся нацистскими преступниками, есть те, кто сделают это за них другими методами.

Выполнение операции было возложено на Оперативное управление "Моссада", носившее название "Кейсария". Его руководитель Йосеф Ярив принимал непосредственное участие в ликвидации. В феврале 1965 года сотрудник "Кейсарии" Яков Мейдар, ранее принимавший участие в поимке Адольфа Эйхмана, выехав в Бразилию, установил контакт с "объектом", выдавая себя за австрийского бизнесмена Антона Кинцле. Он рассказал Цукурсу, что представляет группу инвесторов, которые хотели бы иметь своего представителя в Бразилии. Цукурс не особо поверил "легенде" Мейдара, но, все-же надеясь заработать, отправился на очередную встречу с ним в столицу Уругвая.

Там, на вилле, арендованной "Моссадом", его ожидали четверо сотрудников израильской разведки, включая Ярива. Согласно предварительному плану, они должны были обезвредить Цукурса, произвести над ним скоротечный суд от имени уничтоженных евреев Латвии, а затем ликвидировать. Однако 65-летний латыш оказался не по годам в прекрасной физической форме и оказал отчаянное сопротивление. В ходе завязавшейся драки он попытался выхватить пистолет, который имел при себе. В результате один из сотрудников "Моссада" открыл по нему огонь из пистолета с глушителем. Тело Цукурса поместили в ящик. К нему прикрепили бумажный лист с надписью на английском языке следующего содержания: "Учитывая тяжкие обвинения в отношении Герберта Цукурса, и главным образом его личную ответственность за уничтожение 30 тысяч мужчин, женщин и детей, мы решили приговорить его к смертной казни. Приговоренный был казнен 23 февраля 1965 года теми, кто никогда не забудет".

Мельман и Равив отмечают, что данная операция достигла поставленной цели – палач был уничтожен, а правительство Германии отказалось от планов свернуть судебные преследования нацистских преступников.

Авторы также подчеркивают, что за всю историю израильских спецслужб Цукурс оказался единственным нацистским преступником, уничтоженным "Моссадом".

В заключение следует пояснить одну важную деталь, относящуюся к этой истории. Все утверждения современных латвийских деятелей, будто обвинения в адрес Цукурса основывались лишь на высказываниях "отдельных свидетелей" и доказать его вину "не смогли даже чекисты", являются грубым искажением исторических фактов. В первые послевоенные годы советские органы госбезопасности провели тщательное расследование преступлений, совершенных Цукурсом. Им удалось собрать и задокументировать сотни свидетельских показаний латышских коллаборационистов, участвовавших в уничтожении евреев под его руководством, а также чудом уцелевших узников гетто. Позже множество аналогичных свидетельств было собрано израильским мемориальным комплексом "Яд Вашем". Еще в 1965 году, сразу после казни Цукурса, журнал Time отмечал, что он несет прямую ответственность за убийства 13 тысяч и курировал уничтожение еще 30 тысяч человек. Другое дело, что современными латышскими деятелями, героизирующими Цукурса, подобные зверства в годы войны, не считаются преступлением.
М.Фальков
Также
Рига: нацистов чествуют, памятник спасителю евреев – оскверняют
Латыши оправдали убитого "Моссадом" нациста
Кровавый ноябрь: евреи сражались за латышей, латыши их истребили

В отделе краеведения Донской государственной публичной библиотеки хранятся копии «Личного дела А. И. Солженицына» из Государственного архива Ростовской области: Аттестат об окончании ростовской средней школы № 15; Похвальная грамота за отличные успехи и примерное поведение ученику 10 класса; Характеристика  студента 5 курса физмата РГУ; Зачётная книжка под номером 36092. Одним словом, памятные копии, которые он держал  в руках.
Это было в последний приезд писателя в Ростов-на-Дону, который состоялся  с 16 по 22 сентября 1994 г. В один из дней  Александр Исаевич и Наталья Дмитриевна посетили нашу библиотеку. В вестибюле кинозала именитых гостей  встретили сотрудники библиотеки. Как водится, здесь стояла выставка произведений Солженицына - собрания сочинений, избранные произведения, публикации в журналах и газетах о жизни и творчестве писателя. В сторонке разместились материалы из периодической печати, связанные с ростовским периодом жизни, и в том числе копии «Личного дела А. И. Солженицына».
Александр Исаевич вместе с женой прошёл мимо выставки, едва коснувшись её взглядом, и поравнявшись с архивными материалами «Личного дела» широко улыбнувшись, сказал: «А это откуда у Вас?». А потом, обратившись к жене, воскликнул: «Смотри, дорогая, как я отлично учился в школе и в университете. У меня одни пятерки». Наталья Дмитриевна, внимательно пролистав все страницы аттестата и зачётной книжки  Александра Исаевича,  произнесла: «Как же…, а вот у тебя тройка по физике». «Ну что я могу поделать, не давалась мне физика…», ответил он. И действительно, 13 декабря 1938 г. Александр Исаевич, имея пятерки по всем предметам, получил удовлетворительную оценку по физике в 3-м семестре на втором курсе. В последующие годы обучения у него были сплошные пятерки.

( Аттестат; Характеристика; Зачетная книжкаCollapse )